Последний огонёк (зарисовка)

[Мизеракль]

Это, как оказалось, и легко, и тяжело - одновременно.

Что-то догорает, остывает - нечего больше сжигать изнутри.

Там и так уже пустыня.

Что-то новое зажигается, как маленький лепесточек огня - доверчивый огненный котёнок на ладони. Но это не тот огонь, и не таким огнём Я жива...была?...живу?..



Вокруг обступает холод, и до боли вжимаешься в заснеженную почву, такую неотзывчивую к твоим робким просьбам разверзнуться и отпустить тебя с миром в разлом.



Так и сижу у последнего очага, у последнего фонарика, опустив голову, видя перед собой сто дорог и не чувствуя в лапах силы оттолкнуться от насиженного места и пойти по одной из них.



Я на окраине, где-то за городом, там, где бушует метель, не видя себе преград. Я вижу вдали огни города, но они навевают на Меня тоску.

Я слышу весёлые, доброжелательные голоса, которые хотят помочь Мне - они зовут Меня оттуда, из города, перекрикивая завывания метели.



Сижу на месте. Уже даже без боли смотрю на болтающийся над головой последний фонарик, Моё последнее солнышко... Полярная ночь? Что-то вроде того.



Устраиваюсь поудобнее, подтягивая лапы под себя, чтобы они не так мёрзли. Мой фонарик, Мой огонёчек уже почти не даёт тепла, но ещё вполне освещает Мою снежную пустыню вокруг.



Голоса из неспящего города постепенно затихают - не вечно же им звать, без надежды получить отклик, ответ...

И чувствую, как ночь и метель обступают Мой островок света, золотистый круг, выхватывающий снежные сугробики и Моё замёрзшее, но всё ещё живое, такое упрямое тело из хватки ночи.



И Я, и солнышко-фонарь знаем, что это - не надолго. Круг будет сужаться по мере того, как будет догорать этот огонёк. Когда он потухнет, ночь и непреодолимый холод поглотят Меня.



Придвигаюсь ближе к огоньку и обворачиваю вокруг себя свой хвост. До всеохватывающей ночи недолго, но Я, наверное, ещё успею погреться об угольки всего того, что навспоминаю, сидя в своём белом и пушистом гнёздышке из снега.



Белая на белом.

Последнее тепло.

Comments

[Dino Lucci]

Теряясь в обрывках ветра, на грани слышимости.. H-o-o-o-w-l!..

Снежная карусель удивленно замерла на мгновение, осыпаясь пушистыми льдышками, чтобы через мгновения снова начать свой завораживающий хоровод.. Ветер шепчет, - усни, ты так устала, метель заботливо укрывает ледяным одеялом, стараясь занавесить, мешающий спать огонек, их голоса успокаивают сознание..

H-o-o-o-о-w-l!.. Звук пытается пробиться сквозь мутную пелену вокруг...



H-o-o-o-о-w-l!. Пытается разбудить холодную ярость в крови. Ту Ярость, что может быть быть холоднее жидкого азота и горячее напалма...



Метель заходится в судорожной попытке заглушить эти звуки. Резкие порывы ветра отчаянными попытками увести их, разорвать на клочья вспарывают брюхо низкому, клубящемуся тучами небу. Серебрянный луч успевает пробиться скозь эту прореху, напоминая, что в этом мире есть не только снег ветер и метель...

[Мизеракль]

Время от времени переступаю озябшими подушечками лап, стараясь убедить себя, что они по-прежнему чувствуют.

Хотя бы холод.



Запах шерсти, влажной от подтаявшего в Моём дыхании снега. Когда-то этот запах сводил Меня с ума и странно, очень остро напоминал о доме, - доме, которого у Меня, кажется, никогда не было.

Так пахнут только что вылизанные кошкой котята. Так пахнет забежавший в тёплую квартиру щенок, который только что катался в едва-едва выпавшем свежем снегу. Так пахнет волчонок, вернувшийся в уют знакомой с рождения норы после прогулки под тёплым весенним дождём...



Мне было спокойно, завораживающе-мирно в этой всеобъемлющей тишине, но пытливое ухо нервно подрагивало, пытаясь выхватить из завываний голодной и падкой на тёплые, одинокие в этой снежной пустыне огоньки метели.



Дрогнула ниточка, натянутая внутри в терпеливо-напряжённом ожидании. На нос упала крупная снежинка и заставила чихнуть.



Нет, не показалось. Одновременно с отдалённым, едва уловимым звуком, который менее чуткое ухо спутало бы с голосом ветра, сквозь подвижную пелену бесконечных и таких отчаянно-белых снежинок пробился лучик, серебристая ниточка протянулась ко Мне...



Может, её и не было, этой ниточки - в привычном понимании слова. Может, Я не видела её, но точно знала - ниточка есть.

Значит, где-то ещё остались другие огоньки, другая жизнь, которая не уснёт здесь, в этой метели.

Потому что ниточка - это связочка.



Это просто...просто как символ, что ли?

Но если символ, то почему тогда в нём сила, которая даёт Мне возможность подняться на лапы, потянуться, как будто бы и не Я здесь засыпала морозно-мёртвым сном, поджимая под себя обмороженные, когда-то мягкие подушечки лап.



Обхожу несколько раз вокруг своего огонька, осторожно вдыхаю заснеженный воздух.



Поднимаю голову к небу, решившему всех нас засыпать тут, за окраиной далёкого и эфемерного города. Сначала тихий, а потом всё более уверенный голос даёт знать тем, кто хотел его услышать, что Я собираюсь жить - ещё жить.



Тонко скользнули ещё серебристые ниточки, они тянулись с разных сторон, некоторые, - Я знала, - за много миль. Но они были, и это было единственно важным на тот момент.



Сажусь возле огонька, уже не холодно (надолго ли?), смотрю на него какое-то время...



Ну что, переживём эту зиму?.. Дотянем?..

[Dino Lucci]

Придется. Раз уж не выходит прожить, - придется пережить. Хотя... Что-то уже меняется. И это хорошо.